Принц Каспиан - Страница 38

После этого тельмаринские солдаты решительно, но без насмешек и побоев были переведены через брод и в городе Беруна посажены под замок; там им дали говядины и пива. Они очень волновались, переходя реку, потому что ненавидели и боялись быстрой воды так же, как леса и зверей. Наконец все сложные дела были закончены и началась самая приятная часть этого длинного дня.

Люси, удобно устроившись около Аслана, недоумевала, что делают деревья. Сначала ей показалось, что они просто танцуют; они медленно двигались двумя хороводами, один слева направо, другой справа налево. Потом ей показалось, что они бросают что-то в центр круга – то ли отрезают длинные пряди своих волос, то ли отламывают пальцы – если так, то у них было множество пальцев про запас, и это не приносило им вреда. То, что они бросали, достигнув земли, превращалось в хворост и сухие ветки. Затем трое или четверо Рыжих гномов вышли вперед со своими трутницами и подожгли кучу веток, которая сначала затрещала, потом загорелась ярким пламенем, а потом заревела; так обычно ревет лесной костер в летнюю ночь. Все расселись вокруг.

Затем Вакх, Силен и менады начали танец куда более дикий, чем танец деревьев; не просто танец веселья и красоты (хотя он был и весел, и красив), но магический танец изобилия, и там, где они проходили, начинался пир: жареные мясные туши, наполнившие рощу тонким ароматом, пшеничные и овсяные лепешки, мед, разноцветные сласти, сливки, густые, как овсянка и гладкие, как тихая вода, абрикосы, персики, гранаты, груши, виноград, клубника, малина – пирамиды и водопады фруктов. Потом во множестведеревянных чаш, кувшинов и кубков принесли вино; темное, густое, как сироп из сока тутовника, светло-красное, как превращенное в жидкость желе из красной смородины, желтое и зеленое, желто-зеленое и зеленовато-желтое.

Для людей-деревьев была приготовлена другая пища. Когда Люси увидела кротов, роющих торф в разных местах (их указал Вакх), и поняла, что деревья собираются есть землю, ей стало немного неприятно. Но когда она увидела эту землю, она почувствовала себя гораздо лучше. Они начали с отличной коричневой глины, выглядевшей, как шоколад; она на самом деле была так похожа на шоколад, что Эдмунд захотел попробовать кусочек, но ему не понравилось. Когда эта глина была полностью уничтожена голодными деревьями, они взялись за землю совсем розового цвета. Они сказали, что она легче и слаще. Вместо сыра они ели меловую почву, а закончили сладким – отличным золотоносным песком с серебряными добавками. Они выпили немного вина, и остролисты сделались очень разговорчивы: ведь деревья по большей части утоляют жажду только глубокими глотками смеси росы и дождя, приправленной запахом лесных цветов и вкусом тумана.

Аслан пировал с нарнийцами еще долго после того, как зашло солнце и показались звезды, и огромный костер, теперь более яркий, но менее шумный, сверкал как маяк в темном лесу, и испуганные тельмаринцы видели его издалека и удивлялись, что бы это могло быть. Самое приятное в этом пире было то, что он не прерывался, и никто не расходился; потом беседа стала тише и медленней, все постепенно начали клевать носом и наконец уснули, протянув ноги к огню. Рядом с каждым были хорошие друзья. Кругом воцарилось молчание, и стало слышно журчание воды в камнях брода у Беруны. Всю ночь Аслан и Луна глядели друг на друга радостными глазами.

На другой день гонцы (главным образом белки и птицы) были посланы во все концы страны с воззванием к разбежавшимся тельмаринцам, включая, конечно, пленников в Беруне. Они объявляли, что Каспиан теперь король и Нарния должна впредь принадлежать говорящим зверям, гномам, дриадам, фавнам и другим созданиям наряду с людьми. Кто хочет, может остаться на таких условиях, но тем, кому это не нравится, Аслан предлагает другой дом. Каждый, кто пожелает переселиться, должен прийти к Аслану и королям к броду у Беруны в полдень на пятый день. Можете представить себе, как тельмаринцы чесали в затылках. Некоторые из них, главным образом молодые, которые, как и Каспиан, знали истории о старых днях, радовались, что все вернулось назад и были готовы подружиться с разными созданиями. Все они решили остаться в Нарнии. Но большинство людей старшего возраста, особенно те, кто занимал при Миразе важные должности, были настроены мрачно и не желали оставаться в стране, где не смогли бы командовать. «Жить здесь со множеством проклятых дрессированных зверей! Нет уж», – говорили они. «И к тому же привидения», – с содроганием добавляли некоторые. «Кто знает, что это за дриады. Очень неосторожно». Они были подозрительны: «Я не доверяю им – ни этому ужасному Льву, ни всем остальным. Он скоро возьмет нас в свои когти, вот увидите».Но они не доверяли и его обещанию дать им новый дом. «Заберет нас отсюда в свое логово и съест потихоньку одного за другим», – бормотали они. И чем больше они обсуждали это, тем мрачней и подозрительней становились. Но в назначенный день их пришло больше половины.

На краю лужайки Аслан приказал поставить два деревянных столба выше человеческого роста на расстоянии трех футов друг от друга. Третий более легкий кусок дерева был привязан к верхушкам, соединяя их, так что в целом эта штука выглядела как дверной проем из ниоткуда в никуда. Перед ней стоял сам Аслан с Питером по правую руку и Каспианом по левую. Вокруг них теснились Сьюзен и Люси. Трам и Боровик, лорд Корнелиус, Гленсторм, Рипичип и другие дети и гномы воспользовались королевскими гардеробными из дворца Мираза (теперь он стал дворцом Каспиана), так что не было недостатка в шелке и золоте, белоснежном белье, проглядывающем сквозь прорези рукавов, серебряных кольчугах, мечах, чьи рукояти были изукрашены драгоценностями, украшенных перьями шляпах и позолоченных шлемах (они так сверкали, что было больно смотреть на них). Даже на зверях были богатые цепи вокруг шеи. Но никто не смотрел ни на них, ни на детей. Живое ласковое золото гривы Аслана затмевало все. Остальные Нарнийцы разместились вокруг поляны. На дальнем конце стояли тельмаринцы. Ярко светило солнце, и в легком ветерке трепетали знамена.